Приглашенный профессор юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор Геннадий Есаков проводит анализ концепции пределов судебного разбирательства и их изменения в ходе судебного процесса.
Автор обращает внимание на то, что фактическая сторона обвинения может быть изменена в ходе суда только в пользу обвиняемого:
Автор обращает внимание на то, что фактическая сторона обвинения может быть изменена в ходе суда только в пользу обвиняемого:
«Как правило, в судебной практике не вызывает сложностей решение вопроса о том, увеличивается или нет фактический объем обвинения. Например, недопустимо увеличение размера хищения в сравнении с вмененным на след ствии5, увеличение временного промежутка совершения преступления6, увеличение количества ударов, нанесенных потерпевшему, вменение дополнительных действий при обвинении в незаконном обороте наркотических средств и т.п.».
Геннадий Есаков отмечает, что неопределеннее всего ситуация складывается с изменением обвинения по инициативе прокурора. С одной стороны, существует идея «чистой состязательности», которая начала проводиться в этом аспекте Конституционным Судом РФ применительно к прежнему уголовно-процессуальному закону. С другой стороны, тот же Конституционный Суд РФ (в решении 2003 г.) стремится уже вернуться к континентальной модели полномочий прокурора по отказу от обвинения.
Автор анализирует роль вышестоящих инстанций в изменении фактической стороны обвинения и в пересмотре решений нижестоящих судов по этому вопросу.
Геннадий Есаков указывает также на одну из практических проблем, влияющую в том числе на изменение пределов судебного разбирательства, — это чрезмерное усложнение фабул обвинения. Часто они описываются сложным языком, излишне юридизируются, т.е. включают собственно элементы юридической формулы обвинения.
Автор анализирует роль вышестоящих инстанций в изменении фактической стороны обвинения и в пересмотре решений нижестоящих судов по этому вопросу.
Геннадий Есаков указывает также на одну из практических проблем, влияющую в том числе на изменение пределов судебного разбирательства, — это чрезмерное усложнение фабул обвинения. Часто они описываются сложным языком, излишне юридизируются, т.е. включают собственно элементы юридической формулы обвинения.
«Помимо того, что это размывает границу между юридической и фактической сторонами обвинения (а правила изменения первой несколько отличаются), так еще и усложняет уточнение пределов судебного разбирательства, поскольку суд оказывается как бы «скован» юридическими характеристиками, данными на предшествующем этапе уголовного процесса. И если в итоговом выводе о квалификации, даваемом в обвинении, избежать юридизации невозможно, при описании фактической стороны этого надо избегать», — заключает Геннадий Есаков.
